Дверь открылась ещё раз, вошли пятеро в форме Вольного флота. Парня с карими глазами среди них не было, и на мгновение это заставило Вандеркоста занервничать. Как будто он ожидал старого друга и не увидел. Главная новой группы чему-то смеялась вместе с одним из своих подчинённых, подносила к лицу ручной терминал, и, не обращая внимания на Вандеркоста, постукивала по экрану.

— Ты можешь идти, дедуля, — бросила она, уже уходя. — А то опоздаешь на смену.

Они оставили дверь открытой, и спустя минуту Вандеркост уже вышел из камеры и прошёл через пост охраны в широкий коридор барабана. Тело ощущалось, будто старая изношенная тряпка. Он был уверен, что воняет застарелым потом, как больная обезьяна. Охранница не ошиблась, время его смены почти подошло, но он всё же направился в свою дыру, принял душ, побрился и переоделся. Провёл несколько долгих минут, разглядывая синяки на лице и боках. Для молодого человека это были бы признаки выносливости. Он же видел в зеркале лишь старика, которому слишком досталось от чужих сапог. Так что на смену он опоздал. У него имелась причина. Маленький личный бунт.

В глубине служебного коридора он нашёл Робертс и Салиса, проверявших сток канализации для резервной системы переработки. Глаза Робертс вспыхнули при его приближении, она крепко обняла Вандеркоста.

— Дружище, — выдохнула она ему в ухо. — Ты как? Мы волновались.

— Правда? — сказал Салис, потянувшись через стол за соевыми бобами с васаби. — Избили тебя — и всё?

Смена кончилась, и они втроём пошли в привычный бар. Ветерок, как всегда, дул по направлению вращения барабана. Над головами тянулся тонкий луч солнечного света. Вандеркост подтолкнул миску поближе к пальцам Салиса.

— Служба безопасности — это та же полиция, а полиция везде одинаковая.

— Да уж, — сказала Робертс. — Чего ради отбиваться от внутряков, если вместо них на твою шею наступит сапогом астер?

— Не стоит так говорить, — сказал Вандеркост и выпил. Правда, воды. Возможно, пройдёт много времени, прежде чем он опять выпьет чего покрепче. — Беспокойное сейчас время.

— Я об этом и говорю, — ответила Робертс, но уже помягче. Она переключилась на свой ручной терминал. На заставке внутреннего вещания Вандеркост увидел зелёный цвет и серебро — как до Вольного флота. Он подумал — почему заставку не сменили? Может, это давало чувство стабильности. Конечно, всё в терминалах проверено. Сила станции Медина держалась на том, что она так и не стала частью ни одной из систем по разные стороны врат. Плата за это — поступление информации только из одного источника. Где-нибудь в Солнечной системе есть много каналов, куча станций вещания, даже накопители для хранения и передачи данных. Всё это контролировать трудно, может, и невозможно. А установленные на Медине глушители сразу блокировали каждый нелицензированный приёмник или передатчик

Вместо ягнёнка и говядины официантка принесла ему гирос — текстурированные грибы и соевый творог. Огуречный йогурт с веточкой мяты. Вандеркост потянулся к еде и чуть застонал, ощутив внезапную боль. Это не самые сильные побои в его жизни, но ещё несколько дней будет болеть.

— А почему тебя отпустили? — спросил Салис. — Шпрехт э ла?

— Нет, не сказали, — ответил Вандеркост. — И не обещали, что снова не заберут. Может, я просто на работе понадобился, чтобы вы вдвоём не вылетели из графика.

Он пропустил две полные смены и пришёл к середине третьей. Почти три дня потеряны в тёмной камере. Ни адвоката, ни представителя профсоюза. Он мог бы потребовать, по закону имел право, но твёрдо знал — получил бы только больше синяков. Возможно, и перелом в придачу. Вандеркост знал и законы, и человеческую природу достаточно хорошо, чтобы понимать, где правила больше не действуют. Он откусил кусок сандвича, отложил и начал жевать. Доест и пойдёт домой. И спать будет в своей постели. Звучит как обещание рая. Кончиками пальцев он погладил разомкнутый круг на запястье. Когда-то это был символ восстания. Теперь разве что напоминает о возрасте. И ещё о выборе стороны в прошедшей битве.

— Хочешь знать, что говорит мой приятель из связи? — болтал Салис. — Нашли скрытый блок в ядре данных. Защищённый. Думают, его использовали для координации действий колоний. Перед атакой пришли подтверждения о проходе от всех врат. А знаешь, что интересно? Два корабля через врата не проходили.

Брови Салиса взметнулись чуть не до линии роста волос.

Вандеркост усмехнулся.

— Меня выспрашивали, сколько кораблей прошло сквозь врата. Хотели точную цифру.

— Возможно, как раз поэтому. Посмотреть, не знаешь ли ты, сколько прошло или сколько должно было. Попался бы — значит, замешан.

— А мне и сказать было нечего, — Вандеркост постучал по лбу двумя пальцами. — Оно и к лучшему.

Салис накрыл его руку своей ладонью. Молодой человек казался расстроенным. Или больным, только не так, как Вандеркост. Не физически.

— Позволь, я куплю тебе выпивку, койо. Паршивая у тебя выдалась неделя.

Вандеркост пожал плечами. Он не знал, как всё объяснить Салису и Робертс. Они молодые. Не видели того, что видел он. С ними-то не сделали того, что досталось ему — схватили охранники, уволокли, избивали, допрашивали. Нет, самих охранников Вандеркост не боялся. Они пугали его своими речами о том, что будет дальше. Они пугали его, потому что их присутствие означало — Медина не стала началом новой истории. На ней всё было и будет так же безнадёжно, как и всюду, где живут люди.

Робертс резко выпрямилась от терминала, глаза округлились. 

— Его поймали!

Салис опустил руку и обернулся к ней.

— Кого?

— Крота! Координатора. Его нашли.

Она развернула к ним терминал. На нём маршировали восемь охранников в форме Вольного флота, со всех сторон окружая плотного широкоплечего человека с тёмными волосами и всклокоченной бородой. Вандеркосту он показался знакомым, но вспомнить не удалось. Изображение перепрыгнуло на капитана Сэмюэльс, за ней, чуть сбоку, стоял Джон Амаш. Политическая власть и служба безопасности, рука об руку и плечом к плечу.

Губы Сэмюэльс зашевелились.

— Включи звук, — попросил Салис. 

Робертс повозилась с терминалом и пристроилась рядом с ними, чтобы все могли видеть экран.

— ...связанный не только с поселениями, агрессивно настроенными против нас, но и с реакционными силами в Солнечной системе. Перед казнью он будет надлежащим образом допрошен. С учётом всего, что мне стало известно, могу заверить — до тех пор, пока мы сохраняем бдительность, непосредственная опасность станции Медина не грозит.

— Казнь, — произнесла Робертс.

Салис пожал плечами.

— Когда рискуешь кораблем, такое случается. Эти ублюдки из колоний явились не в кости играть и веселиться.

— По крайней мере, всё кончено, — сказал Вандеркост.

— Вот почему тебя отпустили, — Робертс качнула ручным терминалом. — Его нашли. Поняли, что ты ни при чём.

«Или выбрали другого козла отпущения», — подумал Вандеркост. — Хорошо, что не меня».

Но это ведь вслух не скажешь. Не то нынче время.

Глава тридцать третья 

Прихожая была больше кают-компании «Росинанта». Широкие столы со встроенными мониторами и металлическими стульями. Мягкое рассеянное освещение особого спектра, напомнившее Холдену утро на Земле его детства. У него не было мундира, да и звания не было, но рабочий корабельный комбинезон показался не подходящим случаю. Холден выбрал темную рубашку без воротничка и брюки, чем-то напоминающие военную форму, но без претензий и опознавательных знаков.

Входящая через желтые двойные двери Наоми выглядела под стать, но Холдену почему-то казалось, что на ней такая одежда смотрится лучше. Итак, из всей троицы только Бобби была в форме, хотя и без опознавательных знаков. Правда, и крой, и посадка буквально орали, что она из марсианской морской пехоты. А собирающиеся дальше по коридору люди, с которыми им предстояло встретиться, всё равно знали, кто она такая.