— Что? — спросил он глухо и хрипло. — Что случилось?

Сверху спустилась Бобби, на каждой перекладине ее мышцы вздувались. Наоми переводила взгляд с Холдена на Бобби. Не в силах произнести ни слова, она указывала на что-то.

— Фред, — прохрипела она, — у него инсульт.

— Вот черт, — произнес Холден, но Бобби уже рванулась вперед, расстегнув ремни и приподнимая Фреда. При этом ускорении старик весил больше двухсот кило. Бобби покачнулась, но всё же устояла, обхватив Фреда за туловище и пытаясь вытащить его из кресла. Холден попытался приподняться и крикнул:

— Алекс! Вырубай реактор. Дальше пойдем на трети g.

— Враги всё еще...

— Если они начнут стрелять в нас, придумай что-нибудь умное. У нас критическая ситуация.

Сила тяжести снова пропала. Боль в позвоночнике утихла. Колени как будто опухли. Бобби уже несла Фреда, поднимаясь в медицинский отсек. В ее объятиях Фред выглядел младенцем, глаза закрыты. Холден убеждал себя, что рука старика, обвитая вокруг шеи Бобби, цепляется за нее. В руке есть сила. Он не знал, так ли это на самом деле.

В голову ворвалась какофония голосов. Каждый спрашивал, что случилось, что происходит.

— Штайнберг! — рявкнул Холден. — Отвечаешь за оборону. Патель — на тебе связь. 

Затем он сорвал с головы наушники. Лифт уже опускался вниз, тихое жужжание почти терялось в шуме корабля, но он слышал только его. Если бы лифт мог ехать быстрее.

Наоми положила руку ему на плечо.

— Всё будет хорошо.

— Правда?

— Не знаю, — Наоми пожала плечами.

Лифт прибыл. Они загрузились, спустились на жилую палубу. Если «Пелла» восстановит управление, то всё может повториться. В любую секунду сражение может возобновиться, а они не в креслах. Холден знал, что сейчас им с полным ускорением нужно мчаться к Тихо. Они прошли по тесному коридору в медицинский отсек. Как будто на другом корабле. Вроде всё как обычно, но казалось иным. Новым. Чужим.

Обнаженный до пояса Фред лежал на столе. Автодок закреплен на предлечье, иглы в венах. Джонсон выглядел странно уязвимым, съежился, что ли, за то время, пока его несли сюда. Бобби нависала над ним, скрестив руки на груди, сияющая, как ангел из Ветхого Завета. Грозный ангел. Ангел, который не пускает тебя в рай или за ночь побивает целые армии. Бобби на них даже не взглянула.

— Насколько всё плохо? — спросил Холден.

Бобби пожала плечами, каким-то образом в этом жесте чувствовался гнев.

— Он умер.

Холден не знал, почему телом занимались именно Амос и Кларисса, но в любом случае, сделали они это неплохо. Амос его раздел, Кларисса протерла тело влажной губкой. Холдену не требовалось тут находиться. Не нужно было смотреть. Но он смотрел.

Они не разговаривали. Не шутили. Кларисса протирала тело Фреда спокойно и деловито. С сочувствием, но без сентиментальности. Амос помогал, когда требовалось повернуть Фреда и одеть в новый мундир, и когда Клариссе пришлось подсунуть мешок для трупа. На всё ушёл почти час.

Холден не знал, быстро это или долго. Кларисса что-то тихо напевала себе под нос. Незнакомая мелодия, из тех, что не имеют определенной тональности — ни мажорной, ни минорной. Её худощавое бледное лицо отлично контрастировало с круглолицым Амосом. Когда мешок закрыли, Амос поднял его. При трети g это элементарно.

Выходя из медотсека, Кларисса кивнула Холдену. На шее и руках у нее расплылись синяки — во время ускорения там застаивалась кровь. 

— Мы позаботимся о нем, — сказала она.

— Он был важным человеком, — ответил Холден, его голос дрогнул.

В глазах Клариссы промелькнуло сожаление, а может, удивление.

— Я провела кучу времени с мертвецами. С ним всё будет хорошо. Позаботься об остальных, кто пережил этот бой.

Амос дружелюбно улыбнулся и вынес мешок.

— Если тебе нужно выпить или подраться на кулаках, просто дай знать.

— Да, — ответил Холден, — все в порядке.

После их ухода Холден остался у пустого медицинского стола. Он сам неоднократно лежал на нем. И Наоми, и Алекс, и Амос. В этой комнате Амосу регенерировали часть руки. Эта неожиданная смерть, глупая смерть казалась непристойной, хотя была достаточно обыденной. Инсульты случаются. Фред постарел. Он страдал от гипертонии. Он давно не спал, заставляя себя работать. «Сок» на «Роси» отстойный. Сражение длилось долго, они сильно ускорялись. Всё так и есть. Всё имело значение. И ничто не имело.

Команда на своих местах, но скоро узнает о случившемся. Через какое-то время ему придется поговорить с ними лицом к лицу. Он не знал, что сказать команде Фреда. «Мне так жаль?»

Он погладил матрас, слушая шорох кожи по пластику, оказавшемуся холоднее, чем он предполагал. Через секунду Холден осознал, что это испаряется влага от губки Клариссы. Он узнал шаги Наоми.

— Ты помнишь, что было, когда узнали, что Фред работает на АВП? — спросил Холден.

— Помню.

— По всем каналам только об этом и говорили целую... Я не знаю. Неделю? Все говорили, что он предатель и просто позорище. Говорили, а не следует ли провести расследование. Можно ли предъявить ему обвинение, хотя он уже давно вышел в отставку.

— Я слышала нечто более двусмысленное, — возразила Наоми, она вошла в помещение и оперлась о другой стол. Говоря это, Наоми набросила волосы на глаза вуалью, потом нахмурилась и отбросила их обратно. — Мои знакомые считали его кротом, думали, что земляне пытаются внедрить его в организацию, как Троянского коня.

— Когда ты еще считала Альянс своей организацией?

— Да. Тогда.

Холден обернулся и сел на стол. Автодок, ощутив вес, приветливо зажегся, с надеждой помигал несколько секунд и выключился.

— Не могу даже вспомнить времена, когда Фред Джонсон был кем-то незначительным. Это...

Наоми вздохнула. Холден посмотрел на нее. На ее лице появились морщинки, которых не было, когда они только познакомились. Изменились очертания подбородка. Она красива. И смертна. Думать об этом не хотелось.

— Все фракции АВП, которые Фред смог запугать, упросить или задобрить, уже ждут нас на Тихо, — произнес Холден, — а мы собираемся рассказать им, что Марко победил.

— Он не победил, — возразила Наоми.

— Нам придется рассказать, что мы попали в засаду, Фред умер, но Марко всё же не победил.

Наоми улыбнулась. Засмеялась. Странно, но тьма стала не столь пугающей. Она не рассеялась. Просто стала другой. 

— Ну хорошо, раз ты так говоришь. Смотри, худший сценарий — это что мы не сможем привлечь их на свою сторону. Я не говорю, что не круто иметь на своей стороне больше астеров. Но если мы не сумеем убедить их сотрудничать с нами, значит, не сумеем. Но мы всё равно можем победить.

— Только в войне, — заметил Холден, — не самый значимый кусок.

Глава двадцать девятая 

Горман Ли моргнул, потер неестественно зеленые глаза и стал ждать ее ответа.

— И вы не знаете, откуда оно пришло? – сказала Авасарала.

— Ну, с Ганимеда. Данные передачи совершенно определенно указывают на Ганимед.

— Но мы не знаем, от кого.

— Нет, — кивнул он в подтверждение ее слов. 

Ну что за идиотский способ выражать свои мысли!

Они находились в малой переговорной комплекса Нектарис. Холодный свет, брашированные керамические стены по моде тридцатилетней давности. Благодаря собственным системам жизнеобеспечения, в воздухе здесь не чувствовался привкус чужого дыхания, как на всей Луне в последнее время. А к пороховому запаху лунной пыли она так привыкла, что даже не могла понять, есть ли он.

Горман Ли сидел, сгорбившись, как школьник, позабыв о стакане воды в руке. На нем был тот же костюм, что и вчера, и позавчера. Авасарале подумалось, что он специально каждый раз доставал его из шкафа, собираясь на встречу с ней. От него веяло усталостью, как от врача в последний час четырехдневной смены. Но было и что-то еще. Что-то, чего она в последнее время не видела. Волнение. Надежда.