Она ткнула в экран терминала, и две картинки соединились, показывая теперь один и тот же участок космоса. В стороне от станций и планет в безбрежной пустоте плавала красная точка. Наоми подалась вперед, пытаясь сфокусировать взгляд. Она слишком устала для всего этого.

— Что он там делает? — спросила Наоми вполне четким голосом.

— Шпионит, — сказал Фред. — Маячок выключен, но, похоже, это корабль-разведчик, «Лазурный дракон» с Цереры. Экипаж состоит из радикалов АВП.

— То есть, сейчас он, вероятно, часть Вольного флота. И камни, которые они швыряли... — начал Холден.

— ...наводит этот отморозок, — закончила за него Авасарала. — Мы так думаем, — устало пожала плечами она, — знаем мы только то, что пока эти скоты сбрасывают на нас камни, мы в ловушке. Наши корабли не смеют двинуться с места, и Марко Инарос может требовать с внешних планет все, что пожелает.

Подавшись вперед, Смит заговорил спокойным, почти извиняющимся тоном:

— Если разведка Крисьен права и этот корабль направляет атаки, значит, это самое слабое место Вольного флота. Вы знаете, что полковник Джонсон, генеральный секретарь Авасарала и я формируем опергруппу? Ее первой задачей станет захватить или уничтожить «Лазурного дракона» и лишить противника возможности атаковать Землю. Дать нашему объединенному флоту возможность вздохнуть.

Холден впервые услышал термин «объединенный флот», и он ему понравился.

Не ему одному.

— Вот дерьмо, — сказал Амос. — А я тут прохлаждаюсь, ковыряясь в носу.

— Знаешь, твои развлечения нас не интересуют, — сказала Авасарала, — но ты мог бы продолжить и в кресле-амортизаторе. «Росинант» не входит в состав флота, поэтому не оставит дыру в нашей обороне. И я так поняла, на нем есть кое-какие усовершенствования...

— Килевая рельсовая пушка, — ухмыльнулся Алекс.

— ...которая просто кричит о гиперкомпенсации за крошечные пенисы, но может оказаться полезной. Командующий операцией затребовал вас и ваш корабль, и хотя, честно говоря, все вы ни хрена не стоите, кроме мисс Нагаты...

— Погодите, — перебил Холден, — командующий операцией? Нет.

Авасарала уставилась на него твердым, как гранит, взглядом.

— Нет?

Холден не дрогнул.

— «Росинантом» не командует никто, кроме нас. Я понимаю, это большая объединенная опергруппа, и все такое. Но «Роси» не просто корабль, это наш дом. Хотите нанять нас, отлично. Мы возьмемся за работу и выполним ее. Если хотите поставить над нами командира, я отвечу «нет».

— Капитан Холден, — начала Авасарала.

— Я не торгуюсь. Просто рассказываю, как все будет, — перебил Холден.

Трое самых могущественных людей в Солнечной системе, главы основных фракций, поколениями боровшихся друг с другом, переглянулись. Брови Смита поползли вверх, он тревожно оглядел комнату. Фред подался вперед, уставившись на Холдена так, будто разочаровался в нем. Только в глазах Авасаралы плясали огоньки веселья. Холден взглянул на свою команду. Наоми скрестила руки, Алекс выпятил подбородок. Амос улыбался, как всегда. Выступают единым фронтом.

Бобби кашлянула.

— Это я.

— Чего «я»? — спросил Холден.

— Я, — повторила Бобби. — Я командую миссией. Но если вы в самом деле не хотите...

— О, — сказал Холден, — нет. Нет, это все меняет.

— Да, — сказал Алекс, а Наоми опустила руки. 

Бобби расслабилась.

— Надо было сразу сказать, Крисси, — посоветовал Амос.

— Пошел ты, Бартон. Я как раз собиралась.

— Итак, Бобби, как ты хочешь это сделать? — спросил Холден.

Глава четвёртая 

— Стой-стой-стой! — прокричал Салис в микрофон скафандра. 

Основание рельсовой пушки диаметром в десять метров имело форму шестиугольника и весило больше некрупного корабля. Шесть домкратов-ремонтников у огромной махины немедленно отреагировали на его слова выбросом топлива в вакуум. Калибратор меха Салиса сбросился до нуля, движение тяжёлого объекта полностью прекратилось. Теперь они плыли вместе — нечеловечески огромное орудие, мягко светящаяся инопланетная станция и Салис в мехе защитно-жёлтого цвета, напоминающем паука.

— Что такое, койо? — раздался в ухе Салиса голос Якульски, главного техника.

— Смещение показаний, — сказал Салис, его лазерные измерители уже обшаривали рельсовую пушку и гнездо, предназначенное для её установки. Подогнать к инопланетной станции три широких ленты из керамики, углесиликатной ткани и стали было совсем не просто. Сейчас она напоминала огромный синий мяч, опоясанный резиновыми лентами, каждая под прямым углом к двум другим. А на пересечениях размещались турели ускорителя. Оказалось, что бурение на инопланетной станции невозможно. Сварка не работала, поскольку поверхность не плавилась. Так что обернуть чёртово крепление вокруг оставалось единственным вариантом.

— Ну что? — спросил Якульски.

— Смещение, минута десять секунд по Z, минус восемь секунд по Y.

— Понял, — сказал Якульски.

Затарахтели конструкционные двигатели вокруг пушки, толчок, движение. Небо вокруг со всех сторон пестрело светящимися точками — более тринадцати сотен врат, уныло, пусто и пугающе симметрично. Единственный отличный от них объект, станция Медина, была так далека, что, вытянув палец, Салис мог бы накрыть им всю конструкцию — цилиндр, двигатель и командный отсек. Это место до сих пор звали медленной зоной. Несмотря на то, что таинственные ограничения скорости пропали, имя есть имя, и оно несло нечто странное и тревожное. Бо́льшую часть работы Салис делал внутри Медины. Выходы в вакуум случались редко, и сейчас ему здесь не особенно нравилось. Он по-прежнему продолжал отвлекаться от дела, вглядываясь в чёрную пустоту. Где-то в конце первой недели работы Салис понял, что высматривает Млечный путь, хотя здесь его и нет.

— Порядок? — спросил Якульски.

— Момент.

Салис снова стал проверять показания лазеров. Пока мех опять трудился над изменениями на поверхности объекта и гнезда, он окинул взглядом огромный ствол. Несколько виденных им прежде рельсовых пушек были сделаны из керамики и титана. Однако в этой использованы ультра новые материалы, которые отправил Дуарте через врата Лаконии. И дело не только в радужном плетении углесиликатной оболочки. Энергогенераторы, запускающие орудия, и бесфрикционная система подачи боеприпасов были... очень необычными.

Конструкция безусловно изящная. Однако это просто магнитные рельсы, запитанные от ядра, как на любом корабле. Они выполняли своё предназначение, но в целом всё выглядело как-то не так и казалось скорее опытным образцом. Его неуклюжесть и красота больше напоминали Салису растение, чем машину. И не только из-за использования новых материалов. С тех пор как от Венеры отделилось кольцо врат, постоянно появлялось то одно, то другое. Дело скорее в масштабе. А может, и в чём-то ином.

Измерительные лазеры выдали результат.

— Бьен, — сказал Салис. — Так. Загоняем эту заразу на место.

Якульски не отвечал, но двигатели заработали. Салис продолжал держать на экране установочное гнездо и пушку и постоянно считывал показатели. Обычно он оставлял такую работу системе меха, но в новых материалах что-нибудь могло вызвать сбой. Так что надёжнее самому всё проверить. Все годы, с тех пор как открылись врата, станция была словно камень. Однако это не значило, что вдалбливание в неё этого огромного чёртова механизма не вызовет ответной реакции.

Установка тяжёлого объекта заняла бо́льшую часть смены, но в конце концов всё встало на место. Турель закрепилась, поглотив последние слабые толчки. Вокруг неё сомкнулось гнездо, и в голове Салиса всплыл мерзкий образ чудовищных губ, медленно сжимающих огромную соломинку.

— Отходим, — сказал Салис.

— Проверка. Готов?

— Момент, — ответил Салис, отплывая от станции. 

Он вышел в космос, где в своих мехах ждали Робертс и Вандеркост. Двигатель ориентации меха подвёл Салиса к ним и развернул, давая возможность оценить работу. Он услышал бормотание Робертс по общему каналу.